03 марта 2003 18:37 |
Тревожные симптомы при начале психического заболевания.
Нередко бывает так, что болезнь начинается исподволь, когда окружающие даже при самом внимательном, самом чутком и сердечном отношении к человеку не сразу замечают, что он болен. Предположить такое у своего близкого не так легко даже специалисту-психиатру, обычно не обращающему на своего сына или племянника, так сказать, специального внимания. Всякое изменение психического состояния люди совершенно естественно склонны объяснять психологически понятными причинами: плохое настроение потому, что не состоялось свидание с любимой девушкой, мрачен потому, что получил тройку на экзамене, а рассчитывал на большее, и прочее.
В большинстве случаев наши предположения оправдываются, так как мы, зная тревоги и заботы своих близких, правильно угадываем их причины. Если изменение психического состояния обоснованно, то это естественная физиологическая реакция психически здорового человека на неприятность, или, как ее называют психиатры, психогению, даже такую тяжелую психогению, как смерть близких. Надо, конечно, принимать во внимание и особенности той личности, на долю которой выпало большое горе,— одна более, другая менее чувствительна, для одной утрата тяжелее, для другой — легче и пр. Во всяком случае, делая скидку на характер, на свойства личности, на степень связи ее с умершим, всегда можно понять, почему на одну и ту же смерть один сын реагирует больше, другой меньше (здесь надо еще учитывать и степень выраженности реакций, стремление скрывать их или, наоборот, демонстрировать).
Но бывает и так, что понятная, казалось бы, в своем начале реакция делается необычной. Пора бы успокоиться, забыть о горе, а горе становится все тяжелее и тяжелее. И сам человек реагирует на него странно: он слышит голос умершего, видит его, ведет с ним беседу. Слезы, тоскливое состояние, чувство разбитости, отсутствие аппетита, нарушение сна — все, что называется уже ставшим знакомым всем словом «депрессия», не проходит, у человека появляются мысли о самоубийстве, так как он с тем или иным основанием считает себя виноватым перед умершим. Это уже патология, то есть болезнь, которую надо лечить. Иногда обыкновенная успокаивающая микстура или легкое снотворное облегчают состояние человека и приводят к выздоровлению. Так бывает обычно при психических травмах, когда понятно, почему заболел человек, и есть надежда на его быстрое восстановление, в сущности, почти без лечения.
Однако бывает и по-другому. Ничего в жизни человека не произошло. Все идет нормально, а он не может спать, не может спокойно работать, чем-то обеспокоен, встревожен, озабочен. Он не в состоянии вразумительно объяснить, что с ним происходит, отделывается ссылкой на что-либо незначительное, первое, что приходит ему в голову. Его одолевает тоска, часто особенно сильная по утрам. К вечеру настроение несколько улучшается, мысли не так мрачны, есть возможность и поговорить, и что-то сделать, а с утра все начинается сначала. Все безысходно, все противно, хочется только лежать. Часто такие люди пытаются скрыть свою болезнь, чтобы не беспокоить близких, но запускать ее нельзя, ибо, в конечном счете, появляются мысли о самоубийстве, которые нередко приводят и к попыткам покончить с собой.
Часто подобные состояния возникают периодически, в определенное время года, например, весной или осенью. Бывает и так, что депрессия сменяется, сразу или после периода нормальной психической деятельности, повышением настроения. В это время человеку все представляется в розовом свете, все кажется легким и осуществимым. Такое состояние относится к разряду маниакальных. Это антипод (противоположность) депрессивного. Теперь больной деятелен, весел и охотно делится своими «прожектами», которые быстро сменяются один другим. При этом он резко худеет, очень мало спит и не чувствует потребности в сне. Нужно еще учесть, что в подобном состоянии легко теряется контроль над собственным поведением: самые безрассудные поступки кажутся «пустяками», не имеющими никакого значения. Больные становятся повышенно гневливыми и раздражительными, легко вступают в конфликты, затевают ссоры и драки. Если они находятся в слабовыраженном, то есть гипоманиакальном состоянии («гипо» — под, ниже), они очень общительны, легко заводят знакомства, быстро располагают к себе людей и нередко становятся вожаками в группах туристов или экскурсантов. Их предложения неожиданны, интересны. Они остроумны, не лезут за словом в карман, легко побеждают в спорах, быстро находят нужные слова и обороты речи и часто направляют события по тому руслу, которым увлекаются сами. Однако нетрудно заметить, что их суждения поверхностны, что они непостоянны, могут легко отказаться от мероприятия, недавно предложенного «ми же самими, что они не в состоянии критически оценивать своих возможностей. Это приводит к тому, что они легкомысленно нарушают общепринятые правила поведения в общественных местах, домогаются выполнения неосуществимых намерений. В результате они часто попадают в милицию за «хулиганство», тогда как их место — в психиатрической больнице. Нередко до совершения какого-нибудь «чудного» поступка человека считают нормальным.
В здоровые, так называемые светлые, периоды подобные больные очень общительные и доброжелательные люди, сочувствующие чужому горю, охотно помогающие другим в беде.
У иных по складу личностей может быть другое начало болезни. Излишне скромные, любящие одиночество, малообщительные, они или совершенно не имеют друзей, или одного-двух, и то по существу далеких. Дружба эта не такая, как у всех: настоящего, тесного, дружеского общения, когда люди раскрывают друг другу душу, у них не бывает; они немногословны и с ними. С годами они замыкаются еще сильнее, находят в других или чаще в себе все больше и больше недостатков, уверены, что все об этих недостатках знают, смотрят на них с презрением, «подозрительно», что-то о них нехорошее говорят, на что-то намекают и пр. Человек мечется, не знает, куда деваться и что с собой делать: то хочет куда-то бежать от охватывающего его страха, то, наоборот, закрыться в комнате и никуда не выходить, спрятаться от настигающей его беды. Такое состояние длится, то усиливаясь, то ослабевая, некоторое время до того момента, когда больного вдруг «озаряет»: он неожиданно «понимает», почему у него такое состояние смятения — все становится совершенно ясно и понятно: его преследуют или собираются убить за то или за другое. И хотя впереди остается угроза, она уже определена, известна; можно что-то предпринять, как-то защищаться. Такое объяснение, конечно, совершенно неправильное, болезненное, или, как говорят психиатры, бредовое, но оно временно успокаивает, тревога и беспокойство уступают место другим переживаниям, другим заботам, возникающим в окружении больного, в его семье, на работе.
Бывает и еще более незаметное начало болезни.
Молодой человек или молодая девушка, занимающиеся в учебном заведении, начинают хуже усваивать предметы, хуже понимать прочитанное. Наряду с этим появляются повышенная утомляемость, раздражительность, плохой, сон и явное снижение работоспособности. Постепенно пропадает желание заниматься, не хочется ни о чем думать. Только еда и, пожалуй, любовные влечения сохраняют какую-то власть над заболевающим человеком. Ему все безразлично, в том числе и состояние своего здоровья. Он соглашается, что, может быть, заболел, но сам к врачу не пойдет, его надо туда отвести, все организовать и только при этих условиях уговорить лечиться.
Однажды студентка, ранее блестяще учившаяся, заявила родителям: «Читаю и ничего не понимаю, не буду посещать университет». На семейном совете решили, что ей надо отдохнуть, и отправили на лето в Крым. Вернулась она более работоспособной, но внешне как-то опустилась, следить за собой стала хуже. К занятиям приступила охотно, однако долго заниматься не смогла. Ей дали академический отпуск, поставив диагноз «неврастения». И девушка стала бесцельно бродить по Москве. Случайно она попала в компанию хулиганов, которые быстро разглядели в ней больную, пассивно подчиняющуюся и беспрекословно выполняющую все, что ей приказывали делать. Ее стали использовать «для работы», когда грабили прохожих. Однажды к ней подъехали милиционеры и спросили, что она делает. Она ответила: «Караулю, чтобы вы не накрыли моих ребят, они сейчас под мостом раздевают даму». Милиционеры бросились туда и задержали одного из «ребят». В ходе расследования выяснилось, что больная страдает тяжелым психическим заболеванием.
Конечно, здесь нет возможности перечислить все варианты начала болезни. Лучше более подробно говорить о каждом из них отдельно. Одни протекают остро и заметны всем, другие могут выражаться в таких симптомах и в таком изменении поведения, что их не каждый сочтет началом заболевания, относя к «плохому» характеру или к «дурным» привычкам. В этом мы с вами уже могли убедиться.
Тут важно обратить внимание на другое.
Появились какие-то отклонения, они тревожат человека, мешают ему работать, но он еще контролирует свои поступки, еще не может понять, болен он или нет. А к врачу идти не решается. Да и к какому врачу идти? Само собой разумеется, не к хирургу, да и не к терапевту. Остаются невропатолог и психиатр. Откровенно говоря, он уже побывал у невропатолога, получил лекарства, но особого улучшения не почувствовал. Во время визита к невропатологу, когда он ждал своей очереди, он обратил внимание на то, что среди больных преобладали люди с нарушениями движения: у одного «не действовала» нога, у другого — рука, у третьего — пальцы, четвертый еле пришел после кровоизлияния в мозг, у пятого еще была покрыта красными рубцами голова после травмы — словом, большинство людей обращались к невропатологу с жалобами, не похожими на то, что беспокоило его. Да и сам невропатолог мягко, но решительно направил его к психиатру. Но как к нему пойти? Как отважиться на такое? И бывают случаи, что человек обращается за врачебной помощью через много лет после начала заболевания. Помимо других причин, оттягивающих посещение врача, имеет значение и то недоверие к психиатрической больнице, тот страх перед ней, которые прививались больному его окружением. Все говорили о больнице как о чем-то страшном, как о месте, откуда никто не выходит, где лежат сумасшедшие, от которых можно ожидать чего угодно. Трудно решиться лечь в такую больницу, даже если врач, к которому обратился больной в амбулатории или диспансере, посоветовал это сделать.
Надо сказать, что даже культурному человеку, к примеру, хорошо разбирающемуся в сложных вопросах физики или философии, истории или математики, очень мало известно о том, что представляют собой подобные учреждения, что в них происходит, кто в них лечится и обитает, как идет там жизнь… Впрочем, у каждого есть свое представление об этом, как правило, искаженное, неверное, часто исходящее из предрассудков, предвзятых обывательских мнений, сложившихся давным-давно и переходящих из поколения в поколение.
А ведь нередко то, что привело человека в больницу, остается в ее стенах, излечивается полностью, и больной вновь становится равноправным членом общества, может выполнять свои прежние обязанности и дома, и на службе. В больничном листе так и написано: «Приступить к работе». Но вот наше «психиатрическое невежество» заставляет нас относиться с предубеждением к такому человеку. Его опасаются, разговаривают с ним как-то по-особому, стараются не допустить к сложному делу: «Все-таки сумасшедший!» А между тем он и работу выполнит не хуже других, и по своему поведению и моральным устоям может служить примером для многих вполне нормальных лиц. Ведь лечение в психиатрической больнице еще не говорит о каком-то навечно данном человеку недостатке. И как бы ни был уравновешен такой человек, он обязательно будет болезненно переживать подобное к себе отношение. Ему будет казаться больше, чем есть на самом деле, ведь и он сам до лечения в психиатрической больнице испытывал предубеждение против нее. Чтобы помочь находящимся рядом с нами людям избавиться от психического недуга, обрести уверенность в себе, нам надо пересмотреть свое отношение ко многим вопросам психиатрии, узнать ее поближе, и тогда исчезнет подозрительность, коверкающая жизнь многим.
Смотри также
12 марта 2003 | 15:03
Спите крепче
В начале XX века в Петербурге врачи неодобрительно писали о любителях «ночной жизни»: «И ведь не потому не спят, что спать не хочется, а потому, что модно нынче по ночам колобродить!» Насколько важен для человеческого существа сон, объяснять не нужно. Давно доказано, что здоровый сон жизненно важен для работы мозга.
03 марта 2003 | 18:03
Психиатрия вчера и сегодня
Предубеждение против психиатрии возникло не без оснований, особенно если оглянуться на прошлое.
В средние века в католических странах Западной Европы душевнобольных считали одержимыми бесом — достаточно было объявить кого-нибудь из них колдуном или колдуньей, чтобы его отправили на костер и сожгли под аккомпанемент молитвенных песнопений. Даже в XIX веке между учеными шел спор, являются ли психические заболевания следствием греховности, порочности человеческой души.
26 февраля 2003 | 13:02
Причины психических болезней
Единой причины психических заболеваний нет. И настоящий уровень науки еще не всегда позволяет точно установить, отчего они возникают. Однако уже очень многое можно сказать. К психическим заболеваниям с установленной причиной, или, как говорят, этиологией, относятся так называемые органические поражения, вызванные, например, травмой мозга, атеросклерозом, старческими атрофиче-скими процессами, инфекционные. В этих случаях поражается само вещество мозга, его клетки и волокна, питающие его сосуды, его оболочки.
13 февраля 2003 | 16:02
Сон как метод диагностики
Впервые мысль о возможности использовать сновидения для диагностических целей была высказана Галеном. Великий врач древности посвятил этому вопросу специальный трактат. В нем он, в частности, описывает случай, когда больному приснилось, что нога у него каменная, а через некоторое время наступил паралич ноги. Примеров такого рода немало. Сам Гален подразделял сновидения на три категории: кроме сновидений, зависящих от «мысли» и от «тела», он допускал еще и пророческие сны.
31 января 2003 | 07:01
Будьте невосприимчивы к беспокойству
Сильный ум может генерировать положительные мысли и тем самым помогать вести тело по пути здоровья. Но ум может быть также источником негативных мыслей и внушений, и наше тело должно быть достаточно сильным, чтобы противостоять этому. Правильно функционирующий организм должен иметь защиту против негативных психических влияний.
