Советские лекарства убивают стойких американских бактерий

Долгое западная медицина, не обращала внимание на бактериофагов – это вирусы, в естественных условиях убивающие микробов. И вот теперь американские медики бросились перенимать давний советский опыт. А подтолкнуло их к этому то же, что в свое время остановило широкомасштабные исследования возможностей применения бактериофагов в медицине – антибиотики. До Второй мировой войны во многих лабораториях мира проводились эксперименты с бактериофагами, но практически все они были свернуты с появлением пенициллина, а затем и других антибиотиков. Тогда казалось, что это идеальное решение проблемы – и вот по прошествии многих десятилетий выяснилось, что антибиотики далеко не так безопасны, как казалось. А самое главное – они просто перестают действовать: все большее распространение получают мутировавшие болезнетворные организмы, устойчивые к большинству современных антибиотиков. И для борьбы с ними ученым приходится постоянно разрабатывать все более мощные, а, значит, и более дорогие лекарства. Сейчас уже самые «продвинутые» антибиотики стоят столько, что не всегда по карману даже небедствующим западным больным. К тому же антибиотик принципиально не может действовать «точечно» – так или иначе, он поражает все микроорганизмы. А ведь в теле среднего человека содержится до 4 килограммов бактерий, подавляющее большинство которых выполняет в нем важные функции.

И вот теперь американская медицина обратила свои взоры на исследования, многие годы проводившиеся в СССР. Энтузиаст нового подхода — Гленн Моррис из университета Мерилэнда – в свое время был очень озадачен вопросом, который ему задал один коллега из Грузии на одном из симпозиумов: «А почему вы не используете бактериофаговую терапию?». На что Моррис ответил: «А что это?». Дело в том, что в Тбилиси работал всесоюзный научно-исследовательский институт вакцин и сывороток, где производились мощные препараты на основе бактериофагов, но после распада СССР он остался безо всякого финансирования. Сейчас этот институт интенсивно налаживает связи с американскими компаниями а лабораториями, пытаясь попасть на лекарственный рынок этой страны. Моррис и его коллеги активно работают над этой проблемой – ведь нужно выдержать все жесткие испытания, необходимые для получения лицензии, которую иностранным разработкам в Америке выдают очень неохотно.

По словам Морриса, рабочая поверхность, загрязненная пищевой бактерией Listeria, за 24 часа бактериофаговой терапии полностью очищается. С такой же скоростью гибнут сальмонелла и кишечная палочка. По словам ученого, бактериофаги могут использоваться в производстве и упаковке продуктов питания. В отличие от антибиотиков, последние убивают только определенные типы бактерий, оставляя другие, полезные, виды невредимыми. К примеру, устойчивые к антибиотикам штаммы энтерококков, способные вызвать опасные состояния после операций или химиотерапии, также подвержены воздействию этих организмов.

Бактериофаги окружают нас повсеместно. Тот тип, который использует Моррис, проникает в бактерии, размножается внутри них, а затем разрывает их на части, выбираясь наружу. Бактериофаги продолжают свою смертоносную работу до полного уничтожения врага, после чего тихо гибнут. Западные исследователи отказались от использования бактериофагов по ряду причин, основным из которых было то, что микробы могут избежать их. Единственное изменение бактериального рецептора, к которому крепится бактериофаг, может сделать организм устойчивым к вирусу. Поэтому важно иметь 30−40 бактериофагов, нацеленных на дин и тот же вредный микроорганизм, полагают ученые.

«Американская наука страдает от предубеждения против советской науки», — добавляет Моррис, который сейчас сотрудничает с Институтом Бактериофагов, микробиологии и вирусологии в Тбилиси. Но Моррис не единственный, кто борется за прекращение научной холодной войны – в этом деле ему помогают еще две биотехнологические компании. Правда, сотрудничают они в основном с тбилисским институтом, в то время как успешно производящие бактериофаговые кремы, таблетки и пластыри российские предприятия – в частности, фармацевтические заводы в Уфе, Нижнем Новгороде и в Перми, не очень-то стремятся к такому сотрудничеству. Например сотрудник Санкт-Петербургской государственной медицинской академии им. Мечникова (там много лет ведутся исследования бактериофагов), кандидат медицинских наук Батырбек Асланов говорит, что одна американская фирма выходила и на них, но российские ученые отказались от контактов. По той простой причине, что американцев интересовали секреты технологии, и ничего больше.

По материалам NTR.ru