Отчего же мужья изменяют женам?

Статистический факт: мужья изменяют женам (по крайней мере, 80 % мужей в этом злодеянии социоло­гам признались). Если рассматривать этот вопрос с биологической точки зрения, то непонятно, почему только 80, а не все 100. Если рассматривать его с точки зрения морали, то непонятно, почему вообще кто-то изменяет. Короче говоря, вопрос требует ответа, а от­вечают за все, как всегда, братья наши меньшие и мать их, природа.

В природе так устроено, что женское отвечает за стабильность жизни, а мужское за ее изменчивость. Надо сказать, что эта закономерность прослеживается на всех уровнях биологической и психической организации. Если в стаде — на сто самок один самец, то при­плод будет максимальным, но все малыши окажутся практически на одно лицо, будет стабильность, но не будет изменчивости, что для выживания вида опасно. Если же в стаде одни самцы, а самок — раз, два и обчел­ся, то ситуация меняется с точностью до наоборот. По­томство получит лучший генетический материал, од­нако, его — этого потомства — будет мало, а потому шансы на выживание у этого вида опять-таки снизятся. Вот почему существует стойкое равновесие между количеством мужчин и женщин   в   отдельно   взятом виде.

Движимые своей природной изменчивостью, Мужчины изменяют: ищут местечко, где бы приспособить свой генетический материал. Глазеют по сторонам и тести­руют женскую почву на предмет готовности к заветно­му спариванию. Разумеется, глубинный смысл этого рефлекса мужчинами не осознается, но природе же все равно — осознанно, или неосознанно — повезет, будут дети, не дай бог.

Итак, мужчины вынуждаемы природой совершать то, что нашим социальным общежитием не предусмот­рено категорически — изменять или, точнее, образовы­вать временные союзы с разными женщинами. Ины­ми словами, мужчины — существа полигамные, и с этим ничего не поделаешь, они будут постоянно «смотреть на сторону». Можно на него сетовать, а можно   еще   и глупостей наделать. Вот муж загляделся какую-то «девушку   в   красном». Есть повод закатить ему скандал — дурное дело нехитрое. Но что из этого получится? Бьюсь об заклад, он решит, что та — это мечта и лучшее существо на планете, а эта — его жена — стерва, каких мало! Своими же рука­ми и…

Кто-то скажет: «Одно дело — флирт, другое — серь­езные чувства!». Дорогие мои, любимые, отличие меж­ду ними кроется только в интенсивности сексуального влечения, активности половой доминанты. В первом случае сексуальное влечение невелико, а потому надолго его не хватит и существенных изменений муж­ского сознания за ним не последует. Во втором же слу­чае сексуальное влечение, напротив, весьма и весьма интенсивно, а потому и эпопея затянется, и в сознании виновника торжества возникнет любовный бред с гал­люцинациями. Вытекающие отсюда последствия, дол­жно быть, понятны…

Как муж относится к жене? Она то, что у него уже есть, а то, что уже есть — неинтересно. Оно уже его, что с ним особенно заниматься? Потенциальная любовни­ца — дело другое, она — то, чего у этого мужчины еще нет, нечто таинственное и завораживающее. И здесь вопрос отнюдь не в объективном сопоставлении! Жена может быть и на сто порядков лучше любовницы, но проигрывает в другом — она уже имеется в наличии.

И вот женатый мужчина влюбляется, но не в жену. Скажу сразу, что это случай клинический, причем неиз­лечимый (до поры до времени, по крайней мере). Жена будет переживать, это обязательно. Но выводы, которые она делает в этом своем болезненном   состоянии, конечно, далеки от истины. Она начинает   думать про себя всякие гадости: что она «хуже той», что она «битая карта», что будущего у нее нет. Полная ерунда! Просто муж приболел на голову, себя не помнит, а других и подавно. Он находится в том состоянии, которое на зоологическом языке называется гоном, а на физиологическом — возбужденной сексуальной доминантой. А вся его лирика, цветы и страдания — это только легенда, как у разведчиков; впрочем, он, бу­дучи временно сумасшедшим, сам в эту легенду и верит. Болезнь, понимаете ли, невроз обострился.

Но не все коту масленица, может и муж получить гранату! Есть измены мужские, но есть и женские, ины­ми словами, измены достопочтенных жен. Адюльтер — это попытка замужней женщины найти счастье «на стороне». Впрочем, всегда, когда затрагивается тема адюльтера, встает вопрос: а не имеем ли мы дела с до­садной случайностью? Насколько вообще супружеская измена естественна для женщины, насколько она ей необходима? Эти вопросы отнюдь не бессмысленны, особенно в рамках рассматриваемой нами темы — не­вротические стили жизни.

Начнем издалека и определимся поначалу, как об­стоят дела с «изменами» у наших ближайших «род­ственников» — приматов. Здесь, можно сказать, изме­ны отсутствуют, поскольку все сексуальные партнер­ши — официальные супружницы. Приматы — существа полигамные, по крайней мере, мужчины-приматы, а по­тому для них супружеская измена вещь весьма вирту­альная. Среди человекообразных обезьян одни (напри­мер гориллы) — животные стайные, другие (например орангутаны) — территориальные. Однако моногамных среди них — днем с огнем. Стайные образуют группу, где самец-лидер (вожак), с одной стороны, эксклюзив­но покрывает весь свой гарем, с другой, отражает на­пор прочих желающих поучаствовать в этом процессе. Самцы территориальных обезьян не образуют группы или стаи, но отвоевывают себе жизненное пространство в несколько га, и всякая забредшая на территорию это­го самца самка рассматривается им как его «частная собственность». Сурова Мать-Природа!

Можно ли говорить в этом случае об адюльтере? Решение вступать или не вступать в сексуальные отношения самка приматов не принимает, за нее решает самец. Одна­ко, есть один примечательный феномен: «думами тяж­кими о детях своих». Конечно, вожак, он же и ненаглядный супруг, существо обожествленное в незре­лом сознании самки: он ведущий, она — ведомая. Самец защищает, обустраивает пространство и т. д. Такое бы современным мужчинам! Однако супруг — супругом, а главное — дети. Нужно побеспокоиться об их буду­щем. Будущее же их зависит от благоволения вожака, а вожаки имеют свойство свой пост оставлять, уходить, что называется, на покой, происходит, так сказать, ро­тация кадров.

Представим себе ситуацию: произошла такая «ро­тация», вожак поменялся, другой самец теперь верхо­водит над раболепным гаремом. Как он будет относить­ся к детям прежнего властителя? Разумеется, без осо­бого энтузиазма! Поэтому-то самки приматов и страхуются. Улучив минуту, когда вожак зазевался, сам­ка тихонько отходит подальше, в укромное местечко, где и встречается на адюльтерном ложе с претендентом на руководящий пост. Тот, особым умом не отличаясь, сме­няя-таки своего предшественника на должности вожа­ка и, одновременно, супруга всех вольнопасущихся са­мок, рассматривает детенышей этой своей прежней лю­бовницы, а ныне — жены, как своих собственных, и относится к ним соответственно.

Иными словами, адюльтер у человекообразных обезьян открывает дорогу к должности «любимой жены», со всеми вытекающими отсюда последствиями: ее дети будут обласканы. По всей видимости, именно эта бессознательная тенденция и движет жен­щинами, которые, даже находясь в браке, инстинктив­но ищут «другого» мужчину. Впрочем, такие бессозна­тельные думы о детях в нашем «сознательном обще­стве», как правило, оборачиваются для последних не лучшим образом. Благими намерениями — как извест­но…

Но посмотрим через некоторое время на того ли­хого «вожака», теперь это чудо в рейтузах с отвис­шими коленками и в тапочках. Впрочем, дело, конечно, не во внешнем виде, а в виде внутреннем. Мужчина ты или не мужчина? — вот какой вопрос возникает у женщины, глядящей из кухни на то, что лежит на диване перед телевизором. Где былая страсть, пережитое некогда увлечение-вос­хищение, где прежняя сладость ее девичьей обороны, его молодецкой силы? Канули в Лету милые сердцу ду­шевные трепетания, поскольку даже они — это лишь только игра ее бурного воображения. Да, в тех женщи­нах, которые всегда Женщины, никогда не угаснет это невротическое, по сути своей, желание — принадлежать всецело страстному мавру, который крепок, как дамас­ская сталь, и нежен, как узбекский хлопок.

Можно влюбиться и в такого: непонятного, загадоч­ного, холодного, которому все безразлично, которому море по колено, который, кажется, и не хочет от нее ни­чего, и бросит при первой возможности. Но она-то в этой жестокости и черствости его сердца, ощущает страсть, ощущает его величественное одиночество, и кажется ей, что если и нужно чего — так это осчастливить его своей любовью, отогреть его ледяное сердце и насладиться истинным счастьем — заслуженным, желанным, еще не­изведанным… И неведомо бедной женщине, что все это лишь ее мечты, ее иллюзии. Да, то, что творит иногда с женщиной ее сексуальная доминанта, мужчинам и в са­мых изощренных снах не снилось!

Итак, мы галопом осветили уже целых два бессоз­нательных, доставшихся женщине от далеких предков, варианта поведения, приводящих или могущих приве­сти ее к адюльтеру или даже хронически адюльтерно­му способу существования, т.е. неврозу как стилю жиз­ни. С одной стороны, это рефлекторное почти потака­ние       мужской активности. Его настоятельная, захлестывающая, увлекающая, манящая     другой жизнью, другим к ней отношением активность — способна вскружить женщине голову, а там и до адюльтера  недалеко.   С другой стороны, это бессознательный поиск женщины лучшего отца для своего ребенка, причем этот ребенок далеко не обя­зательно реально присутствует, но ведь потенциально каждая женщина — мать, вот и ищет. Чего найдет, о том лучше не думать.

Но есть и третья стратегия, эта уже чисто челове­ческое изобретение: месть. Женщина испытывает это чувство не только к тому мужчине, который ей изменяет, она мстит и тому, который не ощущается (под­сознательно, по большей части) ею как мужчина. Тому, который не заполняет ее, не дает ей чувства надежно­сти, защищенности. Тому, который стал ей соседом, с которым она не может ощущать себя женщиной. Ко­нечно, она будет искать «Мужчину», ведь она «Жен­щина». Впрочем, толку от этого не будет, месть — чув­ство подслеповатое и определенно бессмысленное. Будет разочарование, будет и возвращение в покину­тую супружескую постель и на душе будет гадко.

Многим мужчинам удается улучшить свою жизнь изменами. Они изменят законной супруге, успокоят­ся, стабилизируют свой невроз и даже с большим под­час рвением продолжат радеть за семейный очаг. Но у женщин такая тактика, как правило, не проходит. Или же измена становится стилем жизни, что, впрочем, ра­дует скорее женское самолюбие, нежели действитель­но радует. Или же адюльтер оказывается поводом для душевных переживаний, самообвинений, тоски и про­чих психологических неприятностей. И это при том, что измена, дай бог, пройдет благополучно и без неприят­ных последствий! А если нет?..