Дети и алкоголизм

Одним из самых страшных последствий пьянства и ал­коголизма является поражение потомства.

Больные алкоголизмом — малогенеративная часть попу­ляции не только потому, что ими утрачивается семья — зна­чимое условие деторождения. Среди больных алкоголиз­мом выявляется большое число разведенных, живущих от­дельно, состоящих в случайных и нестабильных отношени­ях. Биологические изменения репродуктивных функций свойственны пациентам обоего пола. Так, у женщин-алкоголичек при более час­том наступлении беременности более часты выкидыши и мертворождения, после 35 лет беременность, как правило, не наступает. В семьях, где муж страдает алкоголизмом, детей мало даже в тех случаях, когда социальный престиж связан с многодетностью: например, в Грузии, больной алкоголизмом в среднем имел 2 детей.

Давно известно, что пьяницы рождают ущербное потом­ство и что ущербность может передаваться последующим поколениям («деды пропили печень внуков»,— говорят во Франции). Под вли­янием алкоголя возникает и усугубляется вырождение, проявляющееся закономерно от отцов к детям: первое по­коление — нравственная испорченность, спиртные излише­ства; второе поколение — обычное пьянство, приступы бе­шенства, «размягчение мозга» (так обозначалось слабо­умие различной этиологии в среднем возрасте.); третье поколение — ипохондрия, меланхолия, самоубийст­ва, убийства; четвертое поколение — тупость, идиотизм, бесплодие, пресечение потомства. Чем сильнее выражен недостаток, тем более умственно ослаблен носитель. Впрочем, это положение верно и за границами пси­хиатрии. Д-р Дагделль в 1874 г. занялся расследованием генеалогии 6 арестантов нью-йоркской тюрьмы, находив­шихся в кровном родстве. Он разыскал родоначальника — охотника и рыболова, горького пьяницу, жившего в XVIII столетии. Его потомство — 709 человек — включало 77 пре­ступников, в том числе 12 убийц, 85 дегенератов, большей частью на алкогольной почве, 174 проститутки, 18 владель­цев домов терпимости, 64 нищих, в среднем по 1,5 года проживавших в домах призрения, и 142 нищих, пользовав­шихся пособием на дому. Все эти лица в течение 75 лет стоили местным общинам и государству 1,25 млн. долларов.

Классическим также считается пример, приводимый К. Де Риккер: по­томство пьяницы и проститутки Ады Липпинут (род. в 1741 г.), насчитывавшее 834 человека, состояло из 168 под­жигателей, 181 женщины дурного поведения, 95 нищих, 76 бродяг, 64 убийц, 140 воров, 105 мошенников и карман­ников.

Ранее описывались такие грубые формы поражения де­тей алкоголиков, как идиотия, имбецильность, эпилепсия, глухонемота, психофизические уродства, при этом потомст­во больных алкоголизмом не выходило из-под наблюдения психиатров. В настоящее время в связи с непрекращаю­щимся в последние десятилетия (с конца 40−х годов) рос­том алкоголизма, к сожалению, широкое поле деятельно­сти находят при этом и врачи других различных специ­альностей.

Токсическое действие спиртных напитков на гонады и плод, помимо собственно этанола, обусловлено ацетальдегидом.и многообразными сдвигами метаболизма, вызыва­емыми опьянением. В различных исследованиях выявляется патогенное значение ряда факторов, при этом предпоч­тительную роль того или иного из них назвать трудно. От­мечено, что этанол увеличивает содержание простагландинов в эмбрионе, а введение блокаторов синтеза простагландинов предупреждает многие уродства.

В экспериментальных исследованиях обнаружено, что алкоголизация нарушает белковый синтез плода (на фоне полиаминных нарушений особо вы­деляется недостаточность тирамина и октопамина), снижа­ет формирование и активность катехоламиновой системы (падение запасов катехоламинов в надпочечниках на 20— 30%, падение активности допамин-бета-гидроксилазы). Алкоголизация бе­ременных самок снижает активность К—Na—Са—АТФазы и активность ацетилхолинэстеразы в различных участках мозга плода. Все это, естественно, ведет не только к моз­говой, но и к общей недостаточности организма. Плацента алкоголизированных самок уменьшена, цитоархитектоника ее, как и биохимические свойства (в частности, углеводный и белковый обмен), изменены; сосуды, идущие к плоду, ма­ловетвисты, Употребление спирт­ных напитков беременной женщиной снижает дыхание плода, степень его мозговой и сердечной активности, а в пе­риоде лактации — вызывает угнетение гипоталамо-гипофизарно-адреналовой системы и нарушение адаптации у по­томства.

Наиболее тяжелой степенью поражения является так называемый алкогольный плод, рождаемый женщинами-алкоголичками или при ежедневном потреблении во время беременности спиртных напитков в количестве, эквива­лентном более 80—100 г спирта. Алкогольный синдром плода описан в последние десятиле­тия в связи с ростом женского алкоголизма. Однако пер­вые подобные публикации появились сто лет назад.

Известны случаи, когда концентрация этанола в крови такого новорожденного в момент родов составляла 0,20% (при установленной скорости окисления 0,008% в час). Ха­рактерен внешний вид ребенка: малая масса тела, микро­цефалия,  низкосидящие  неправильные  уши,  краниофациальная асимметрия с гипоплазией лицевой части черепа, особенно подбородка, низкий узкий лоб, короткий курно­сый нос с «утопленным» основанием, с аплазией крыши, расщепление нёба, короткая глазная щель, микроофтальмия или шарообразные широко поставленные глаза, укоро­ченная или вытянутая верхняя губа; возможна двусторон­няя  деформация  ног,  синдактилия,  полидактилия, укоро­чение плюсневых и пястных костей. При обследовании об­наруживаются катаракта, колобома, дефект сердечной пере­городки и выходящих из сердца сосудов, диафрагмальная грыжа. Новорожденные плохо набирают массу тела (с де­фицитом  до  40%),   постоянно   возбуждены,   при   высокой двигательной активности психомоторное созревание замед­лено. С возрастом у детей обнаруживается серьезная дифицитарная психическая симптоматика, они выглядят стар­ше своих лет. Лабораторное исследование выявляет у ал­когольных  плодов  торможение  макромолекулярного  син­теза   фибробластов,   падение   оксидации   жирных   кислот, уровень которых очень высок, колебание концентрации гистамина, в том числе в мозговых тканях, и его прекурзора гистидина, низкий уровень карнозина; нервные клетки пло­да малы и округлы, а дендриты скудны. Перечисленные признаки дисморфогенеза, которые в каж­дом отдельном случае встречаются с различной частотой, соответствуют   морфологическим   признакам   вырождения А. Мореля, который одной из основных причин вырожде­ния считал алкоголизм.

Сопоставляя синдром алкогольного плода с некоторыми формами олигофрении, нельзя не заметить морфологиче­ского сходства. Так, в работе В. А. Портнова описана краниометафизарная дисплазия, отличаю­щаяся наличием гиперостозов у двух сестер. Автор обра­тил внимание на то, что наследственность в приводимых случаях отягощена алкоголизмом: тяжесть поражения по­томства (сравнение старшей и младшей сестры) нарастала с годами в связи с пьянством отца. Желателен новый ана­лиз олигофрении с учетом уровня алкоголизации населе­ния.

Не столь тяжелыми являются случаи так называемой малой мозговой недостаточности, малого мозгового синд­рома. Эта патология менее специфична и этиологически связана не только с алкоголизмом, но и с другими вредны­ми пренатальными факторами. В этих случаях, даже в от­сутствие объективных изменений со стороны центральной нервной системы, расстройства поведения грубо выступают на первый план. Для таких детей характерны с первых дней жизни нарушения сна, кормления, скорости и после­довательности образования психомоторных функций. В дальнейшем наблюдаются постоянное нецеленаправлен­ное двигательное возбуждение, неспособность сосредото­читься, невозможность последовательной деятельности, эмо­циональная возбудимость, агрессия, страхи, трудности обу­чения уже в начальной школе (чтение, счет, письмо). Ино­гда незначительные морфологические признаки указывают на возможное алкогольное отягощение: легкая микроце­фалия, асимметрия лица, диспластичность строения.

Для детей алкоголиков при отсутствии ярких морфоло­гических, поведенческих признаков характерны слабость и отставание в психофизическом развитии. Это проявляется многообразно: высокой смертностью первого года жизни, заболеваемостью (иммунная и ферментативная недоста­точность), задержкой речи, поздним формированием мотор­ных навыков, замедленным половым созреванием. Сла­бость умственного развития определяет плохую успевае­мость в школе, отсутствие интеллектуальных интересов. Слабость эмоционального развития обедняет межличност­ные отношения (затруднение дружеских, сексуальных кон­тактов), облегчает возникновение патологических эмоций, агрессивности. «Преждевременная жестокость, лень, стрем­ление к бродяжничеству, идиотизм — такова обычная участь детей алкоголиков» [К. Де Риккер, 1901].

Незрелость психики проявляется неупорядоченным по­ведением, безответственностью, неспособностью прогнози­ровать свои поступки и их следствия. Характерны неозабо­ченность будущим, отсутствие стремления приобрести (не ограничиваясь мечтаниями) специальность, независимость (а не бесконтрольность). Чтобы уберечь таких детей от девиантного поведения и сохранить для продуктивной жиз­ни, необходимо оказывать им усиленную медико-педагоги­ческую помощь и наладить тщательный контроль за их образом жизни. Во многих случаях помещение ребенка из алкогольной семьи в детский дом или интернат оказывает­ся наилучшим решением. Нередко развивающийся алкого­лизм этих детей оценить затруднительно: является ли он генетическим, следствием ли индивидуальных личностных особенностей или же результатом некритичного подражания.

Судьба выросших в пьянствующей семье детей с уме­ренной и легкой степенью поражения практически не про­слежена. Есть отдельные сообщения о частоте у них болез­ней желудочно-кишечного тракта, желчного пузыря, пече­ни. Они отличаются сочетанием бедности межчеловеческих связей, социальной изоляции, склонности к депрессиям; порознь эти черты могут встре­чаться у многих из них. В начале века высказывалось мне­ние, что неспособность жен­щины к грудному вскармливанию определяется ее алко­гольной наследственностью.

Крайне затруднительно соотнести перечисленные выше варианты поражения потомства со злоупотреблением или алкоголизмом, с пьяным зачатием от отца-трезвенника или с трезвым зачатием от отца-алкоголика, с пьянством жен­щины до зачатия или со случаями потребления спиртных напитков беременной. Опубликованные данные являются неполными и не позволяют вынести окончательное сужде­ние по данному вопросу.

Бесспорным является отягощение условий роста детей в семьях злоупотребляющих алкоголем, даже если дети бы­ли рождены трезвыми родителями. Помимо ситуации эмо­ционального напряжения, недостатка любви и заботы, де­ти не получают необходимых навыков, знаний, помощи в формировании интересов. Немаловажное значение имеют плохой элементарный уход, режим и питание. Для детей, растущих в пьянствующих семьях, характерны невротиче­ские расстройства, эмоциональная неуравновешенность и ряд психосоматических болезней. Так, у детей наших па­циентов с обращающей на себя внимание частотой встре­чаются астма и болезни пищеварительной системы.

Частота соматоневрологических расстройств, как и сро­ки их появления, в потомстве алкоголиков достоверно не определена. Однако будущее неблагополучие детей опреде­ляется, безусловно, их психическим нездоровьем. Служит ли причиной этого биологический (токсический) фактор или психотравмирующая обстановка в семье, отклонения от психической нормы обязательны для детей, растущих в пьянствующей семье. Известно, что не только здоровье тела определяет здоровье духа, но и здоровье душевное определяет телесное. Так, G. Vaillant  повторно — через 30 лет — обследовал 185 мужчин. Среди тех, кто имел хорошее психическое здоровье в возрасте 20 лет (59 человек), только двое умерли в 53−летнем возрасте; при слабом психическом здоровье (48 человек) к этому сроку тяжело заболели или умерли 18 человек. Анализ по­лученных данных позволил G. Vaillant прийти к выводу, что хорошее психическое здоровье замедляет начало фи­зических расстройств.