Обрезание младенцев

Речь пойдет об обрезании крайней плоти у младенцев, проводимом по желанию не особенно религиозных родителей — из соображений медико-биологических и… эстетических. К слову, именно эта разновидность обрезания (по-медицински — циркумцизии), пожалуй, и превалирует сегодня в развитых странах — в США, например. Многие родители нынче находятся в довольно затруднительном положении — и их вполне можно понять. С одной стороны, «чисто научная» профилактическая циркумцизия опирается на веско звучащие аргументы и практикуется уже не одно десятилетие. В некоторых странах уже выросло целое поколение «обрезанных во имя здоровья» — поколение, в сознании которого медицинское обрезание новорожденных мальчиков имеет статус обычной, «правильной» процедуры (вроде вакцинации). Таких родителей активно поддерживает определенная часть медицинской общественности.

 

С другой стороны, активная пропагандистская кампания, уже не один год проводимая противниками превентивного обрезания, также дает о себе знать: «прозревшие» обрезанные мужчины активно выражают недовольство давнишним решением своих родителей. Cамые предприимчивые из таких, отнюдь не малочисленных, индивидуумов вовсю создают крупные общественные организации, направленные на борьбу с циркумцизией, и пишут книги с гневными названиями типа «Where is my foreskin?». Или, на худой конец, молча производят реконструктивные косметические операции на своей некогда иссеченной крайней плоти. «На худой конец» — в данном случае просто расхожее выражение. Противников обрезания также поддерживает официальная медицина.

Стоит ли удивляться, что при таком непримиримом противостоянии время от времени то одна, то другая сторона с победным кличем преподносит обществу очередное доказательство своей правоты и неправоты оппонентов? Естественно, сдаваться без боя никто не намерен. В прошлогодней статье я приводил аргументы, наголову разбивающие все плюсы профилактического обрезания — в том числе противоинфекционные и противораковые. В этом году адепты борьбы с крайней плотью вновь заявили о том, что некоторые позитивные моменты у циркумцизии все же имеются — например, снижение риска заразиться ВИЧ-инфекцией и меньшая вероятность обзавестись раком полового члена. И опять подверглись резкой (и довольно конструктивной) критике со стороны адептов борьбы с обрезанием. Поскольку общественное мнение, как обычно, тут же «завибрировало», думается, имеет смысл хотя бы поверхностно прокомментировать очередную, как говаривали в застойные годы, «эскалацию напряженности».

 

Итак, снова получены доказательства того, что отсутствие крайней плоти уменьшает у мужчины вероятность развития генитального рака. Однако для того чтобы реально повлиять на эпидемилогическую статистику этой болезни (частоту встречаемости в популяции), следует подвергнуть операции огромное количество младенцев, кои и при сохранной крайней плоти никогда бы этой формой рака не заболели. А если не проводить обрезание вообще, говорят сторонники циркумцизии, — то частота рака вырастет. Так как же быть в таком случае? Ничья, скажете? Ничего подобного — у противников обрезания имеется контраргумент: нужно проводить более детальное изучение других факторов, способствующих воз никновению рака полового члена (болезни, кстати, довольно редкой). «Налечь» для начала на молекулярную генетику этой разновидности рака, научиться еще в детском возрасте выявлять людей, склонных к его развитию, и заниматься профилактикой индивидуальной и обоснованной, а не удалять крайнюю плоть всем подряд. Ответ, нужно заметить, довольно резонный — так что «ничьей» тут даже и не пахнет.

Еще один момент: мужчины, подвергшиеся обрезанию, как опять же выяснилось, имеют меньшую вероятность заразиться болезнями, передаваемыми половым путем, вообще и ВИЧ-инфекцией в частности — при незащищенном половом контакте, разумеется. В общем-то все логично: более «грубые» и плотные, чем у необрезанных мужчин, покровные ткани головки полового члена и области венечной борозды мужчин обрезанных меньше травмируются во время коитуса и, соответственно, менее доступны для микробов. Плюс к тому сохранная крайняя плоть богата клетками, имеющими белковые рецепторы — своеобразные «ворота», которыми любит пользоваться вирус СПИДа 1−го типа. Соответственно, отсутствие крайней плоти действительно несколько затрудняет проникновение этой разновидности ВИЧ в организм мужчины. Но — не гарантирует полной защиты от опаснейшего микроба. И этим, по сути дела, все сказано: мужчинам, склонным к промискуитету, в любом случае следует пользоваться презервативом — вне зависимости от того, имеется у них крайняя плоть или ее удалили во младенчестве. Такие дела. Зачем же тогда обрезать?

Вряд ли сейчас стоит снова возвращаться к обсуждению других медицинских аргументов в пользу превентивного обрезания — предполагаемой канцерогенности смегмы для женщин, риска развития мочеполовых инфекционных заболеваний, профилактики преждевременной эякуляции, баланопоститов, парафимозов и т.д. О них уже писали, и не раз. Ситуация там выглядит примерно так же: то есть в итоге закономерно возникает вопрос «а стоит ли делать обрезание?» И этот вопрос начинает звучать еще актуальнее, когда в ход идут результаты исследований о ноцицепторном импринтинге у обрезанных без анестезии младенцев, о частоте тех же самых урогенитальных инфекций в раннем детстве… Лучше бегло обсудим два маленьких и не совсем медицинских соображения, по которым родители решаются на циркумцизию своих новорожденных сыно вей.

Первым из них является мотив психологической незащищенности ребенка, растущего в среде, где подавляющее большинство сверстников обрезаны. Открытие, что он является «не таким, как все», действительно может оказаться довольно болезненным — но это, во-первых, бывает не так часто, а во-вторых, зависит от особенностей психики ребенка. При повышенной ранимости и мнительности аналогичный комплекс может возникнуть и у обрезанного мальчика — по поводу «не такой» формы носа или «не того» размера ушей. Такой ребенок априорно имеет более высокую вероятность стать пациентом психотерапевта — и индукция адекватного отношения к естественному строению гениталий ничуть не сложнее работы по формированию разумного отношения к тем же «оттопыренным» ушам. Так что и этот довод в пользу профилактического обрезания сомнителен.

Вышеуказанное соображение тесно соседствует с мотивом последним — эстетическим. Дело в том, что многие представительницы прекрасного пола, так сказать, испытывают определенные симпатии лишь к мужским гениталиям, лишенным крайней плоти. Что ж, на вкус и цвет, как говорится… Вообще-то решать, как далеко заходить в реализации сексуального альтруизма, — личное дело каждого половозрелого и обладающего сознанием индивида (вне зависимости от пола). Кто-то имплантирует силиконовую грудь и делает пластику влагалища, кто-то старательно «оснащает» свое мужское достоинство инородными телами — почему бы и не сделать обрезание, коль того требует горячо любимый партнер. Только вот решение это должно быть осознанным и добровольным — чего никак не скажешь о младенцах первой недели жизни, лишающихся крайней плоти по причине эстетических воззрений матери на внешний вид мужского естества. И это вряд ли можно признать этичным по отношению к ребенку.

По материалам сайта: http://www.doktor.ru